170-я Речицкая Краснознамённая ордена Суворова стрелковая дивизия
В боях за Речицу отличилась 170-я стрелковая дивизия. Она была сформирована в декабре 1941 года в г. Кунгуре Молотовской области. Когда шла Гомельско-Речицкая наступательная операция, дивизия входила в состав 42-го стрелкового корпуса 48-й армии Белорусского фронта, командир - полковник Цыпленков Семён Григорьевич.
На фотографии 1943 года - офицеры 717-го стрелкового полка 170-й стрелковой дивизии. Большинство из них участвовали в освобождении Гомельской области и города Речицы.
В музее хранится письмо его сотрудникам от Фёдора Андреевича Матирного – старшины, командира минвзвода 717-го стрелкового полка 170-й стрелковой дивизии, участника освобождения Речицы. Оно написано в 1978 году, тогда автору было 76 лет. В письме он вспоминает эпизоды событий в Речице, трудные бои под деревней Петище, наступление на Бобруйск и др. Вот выдержка из письма:
«В боях за гор. Речица нашему стрелковому батальону 717 сп было дано задание во что бы то ни стало внезапным ударом разгромить фашистов и не дать им возможности взорвать склады боеприпасов, которые находились, как тогда говорили, в разрушенном городке лётчиков. Когда рано утром мы заняли этот городок, страшно было даже подумать, что случилось (бы) с г. Речица, если бы немцам удалось его взорвать. Ведь сотни тонн снарядов были складированы почти до самого города.
В городе Речица мы только позавтракали и, перестроившись в колонны 717 сп, пошли в наступление врагу в обход. Наступали мы лесом по болотам, и вот на одной из лужаек в лесу нас встретили измученные временем и бодрые духом беженцы из-под Москвы, Орла и других городов и сёл, которые под защитой партизан скрывались в белорусских лесах. Когда они нас увидели, рыдая бросились в объятья бойцов, целовали нас, оружие, подолы наших шинелей. Предо мной пала на колени женщина, по виду страшно измученная, и пыталась целовать мои сапоги, и когда я её подхватил и стал целовать, вместе с её слезами глотал и свои слёзы. Этот случай тяжёлой раной остался в моём сердце и сейчас, когда вспоминаю об этом, спазмы сжимают горло. Очень жаль, что художники на своих полотнах не отразили людское горе беженцев тех грозных дней».
